Готовый перевод An Owl's Rise / Взлёт совы: Глава 1. Вылупление

(Комментарий автора: эта история действительно начинается в первой главе. В прологе просто рассказывается о главной героине и объясняются ее обстоятельства. Если вам не интересно, не стесняйтесь пропустить это и перейдите к первой главе. Хотя как автор я рекомендую прочитать это. Также пролог очень мрачный. Вы были предупреждены.)

Когда Эвелин проснулась, первое, что она заметила, что вокруг было темно. Она попыталась пошевелиться, но всё тело, казалось, онемело, и как бы она ни старалась, ничего не помогло сдвинуться с места.

"Тьфу, что случилось, где я?"

В тот момент, когда она подумала об этом, всплыло ее последнее воспоминание, и она инстинктивно попыталась дотянуться до своего горла, которое внезапно пронзила жгучая боль. Последнее, что она помнила, – как ей перерезали горло, и продолжающееся ощущение от этой неизмеримой боли, казалось, преследовало ее подобно призраку. Однако через несколько мгновений боль прошла, поскольку девушка поняла, что на самом деле ее горло не повреждено, и она фактически вообще не чувствовала никакой боли.

"Что происходит, я мог бы поклясться, что этот ублюдок убил меня. Может быть, у меня начались галлюцинации, и он действительно перенес меня куда-то еще?"

Эвелин продолжала трепыхаться, но всё было напрасно, так как тело оставалось почти неподвижным, и что бы она ни делала, казалось, ничего не помогало.

"Ах, куда, черт возьми, этот ублюдок меня засунул? Разве недостаточно было приковать меня к потолку, раз ему пришлось поместить меня в невероятно тесную, мокрую и теплую коробку. Минутку, а почему здесь тепло и влажно?'

Немного успокоившись, Эвелин начала сосредотачиваться на своем теле, пытаясь разобраться в сложившейся ситуации. Как только она разобралась со своими ощущениями и состоянием своего тела, она поняла, что что-то совсем не так. Она не только была связана, но и не чувствовала своих рук, а ноги, казалось, лишились каких-то частей. Пришло осознание чего-то ужасного и Эви начала паниковать, сильно дрожа, не прекращая попыток освободиться от того, что, по ее мнению, было следующим актом пытки, которой ее подвергал похититель. В конце концов, когда силы иссякли, она попыталась успокоиться, чтобы понять, что происходит.

"Было недостаточно прижигать, резать и избивать нас. Теперь он отрезал мне руки и искалечил ноги. Нас?... Мейсон! Где мой брат? Мне казалось, что я видел, как его тоже убили, но если я всё еще жива, возможно, это была галлюцинация.'

Эвелин с удвоенной энергией попыталась оглядеться вокруг и найти брата, но ее голова была прочно зафиксирована, и единственное, что получилось различить, – темнота вокруг. Девушка в отчаянии попыталась закричать, но даже ее рот не мог пошевелиться и издать какой-либо звук.

"Это плохо, он просто решил оставить меня умирать от жажды, и похоронил меня или что-то в этом роде… Нет, если бы я была похоронена под землей в таком ограниченном пространстве, я бы, вероятно, задохнулась".

Вскоре Эвелин осознала беспомощность своего положения и просто смирилась. Она уже думала, что умрет, когда ее впервые похитили. На самом деле, она уже думала, что умерла, так что теперь, когда она знала, что выхода нет, ей было не так уж трудно снова сдаться. Однако, вместо того, чтобы медленно умирать, она, казалось, становилась всё сильнее и сильнее. Она чувствовала, как растут ее мышцы и укрепляются кости. Всё это было для нее очень странным. Она удивлялась, как у нее мог произойти скачок роста без еды и питья, и потому что она уже почти закончила расти после пятнадцатого дня рождения.

Эвелин сидела в состоянии непонятной темноты и скованности, становясь всё сильнее и сильнее, как казалось, в течение нескольких дней, пока она наконец почувствовала, что ее ограничения немного ослабли. Сначала появилось немного дополнительного места, но вскоре она начала выталкиваться наружу, дико двигая своим телом.

Девушка могла слышать и чувствовать, что то, что ее ограничивало, трескалось, даже если она всёеще не могла этого видеть. Эви продолжает метаться, обнаружив, что движение головы было наиболее эффективным, поскольку ее руки и ноги все еще не очень хорошо реагировали. Вскоре она услышала громкий треск и с еще одним мощным ударом головой вырвалась из того, что ее удерживало. Девушку больше не удерживали в каком-то подобии тюрьмы, в которую когда-то поместили, и Эвелин попыталась оглядеться по сторонам.

Однако все, что она могла видеть, были клочками пуха перед глазами. Она попыталась встряхнуть головой и подвигать ею из стороны в сторону, чтобы сбить пушок, но он, казалось, двигался вместе с ней, и все ее усилия оказались напрасными.

"Здорово, что он приклеил несколько ватных шариков перед моими глазами или что-то в этом роде. Думаю, мне просто нужно попытаться сориентироваться".

Затем Эвелин попыталась двинуться вперед, но тут же упала ничком. Она начала вертеться, пытаясь подняться, но безуспешно.

"Давай, работай ножками и ручками. Фу, почему они вдруг стали такими короткими и бесполезными, как будто у меня какие-то куриные ножки?".

Однако через мгновение после прихода этой мысли Эвелин резко остановилась. Она наконец поняла, что было не так. У нее не отсутствовали руки, у нее их как будто никогда и не было, да и ноги действительно были как у цыпленка.

"Нет, нет, нет! Этого не происходит, я ни за что не хочу становиться какой-то птицей!"

Эвелин изо всех сил пыталась отрицать это. Она полагала, что это сон, или, может быть последствием приёма каких-то психоделических препаратов. Всё что угодно, кроме реальности! К сожалению, она не могла так долго оставаться в отрицании, потому что вскоре почувствовала, как что-то давит на нее, за чем последовал крик "Ху-ху-ху!"

Услышав его, Эви поняла, что всё пережитое, было реальностью. Она попыталась позвать своим прежним голосом, но всё, что получилось, – это несколько милых писков, которые подтвердили ее опасения. Она переродилась совой.

"Во дерьмо! Сова! Я мог бы, по крайней мере, стать крокодилихой, или львицей, или кем-то еще, действительно большим и сильным!"

Однако, поразмыслив основательнее, Эвелин пришла к выводу, что ее новая жизнь не такая уж и плохая.

"Наверное, могло быть хуже, и я могла бы превратиться в муравья или какое-нибудь другое насекомое", – думала она, представляя множество животных, быть которым оказалось бы хуже.

Собравшись с силами, Эвелин в конце концов попробовала всё, что видела в играх или читала в книгах. И всё же, как бы она ни старалась, не появилось никакого сообщения от системы в виде синего окна, которые помогли бы сориентироваться в новой жизни. Ей снова приходилось начинать с нуля, хотя прежние воспоминания оказались нетронуты.

Наконец, когда Эви, отказалась от попыток активировать какую-то систему или способность, она неуверенно попыталась снова встать, но снова уткнулась лицом в мягкую подстилку.

"Будь проклята моя несоразмерно огромная голова! Почему у сов такие неуравновешенные тела сразу после рождения?" – подумала Эвелин, раздраженная своим нынешним положением.

К этому моменту она устала и решила пока сдаться. Она знала, что это только вопрос времени, когда она сможет передвигаться.

Пролежав неподвижно, как показалось, несколько часов, Эвелин услышала звук, похожий на приземление другого существа в гнезде. Она удивлялась, почему ничего не слышала, пока кто-то не появился так близко, но потом вспомнила, что у сов невероятно тихие крылья.

Затем она услышала еще одно уханье, но на этот раз вместо одного крика совы их было два. Эвелин подумала, что ее приёмный отец, должно быть, вернулся в гнездо, и настроение сразу испортилось. Одна мысль о слове отец заставила вспомнить все ужасные вещи, которые делал Митчел. И если бы не брат, она списала бы всё мужское население со счетов как отбросы.

Конечно, в глубине души Эвелин знала, что ее новый папа-сова вряд ли будет с ней жестоко обращаться, поскольку злонамеренное избиение детей было преимущественно человеческой чертой. Однако одна только мысль о прошлом отце приводила в ярость. И после того, что случилось в прошлой жизни, когда она кому-то доверяла, теперь Эви не собиралась с готовностью открываться кому-либо или чему-либо.

Однако вскоре она почувствовала, как большой клюв прижался к ней, и она поняла, что там есть нечто. Через несколько мгновений она осязала на ощупь то, что ей давали, – сырое мясо. Эвелин рефлекторно отшатнулась с отвращением, пытаясь оторвать свой новый клюв от сырого мяса. К большому разочарованию матери-совы, которая пыталась ее накормить.

Тем не менее после того, как Эвелин оторвала голову от сырого мяса, она почувствовала инстинктивный голод, которому было трудно сопротивляться. Затем она услышала, как новая мать или та, кого она приняла за свою мать, издала несколько сердитых криков, прежде чем с силой притянуть Эвелин к себе и запихнуть мясо ей в клюв.

Эвелин хотела выплюнуть мясо, но у ее нового совиного тела были другие идеи. И прежде чем она осознала их, уже съела всё мясо, которое дали, что ознаменовало окончание ее первой трапезы в качестве совы и начало ее нового существования.

http://tl.rulate.ru/book/96348/3295679