Как только распространились новости о том, что я стала вдовой, алчные родственники со стороны моей матери начали беспокоиться о том, чтобы повторно выдать меня замуж по своему выбору. Никто даже не знал, что молодым людям, которые по очереди в первые несколько месяцев претворялись моими перспективными женихами и ошивались вокруг, на самом деле за это заплатили.
Так я и жила.
Я стала жестокой госпожой, гонявшей служанок, что втайне смотрели на меня свысока — и увольняющей их каждый раз, когда начинала подозревать, что они могли оказаться засланными шпионами. Я никому не могла доверять, и даже если мои дети заболевали, лечить их приходилось самой.
Чтобы ни с кем не общаться, в глазах высшего общества, полного тайн и интриг, я стала заносчивой, высокомерной девкой. Ходили слухи, что по молодости я убила собственного мужа и полностью обрела контроль над известнейшей семьей. Потом меня стали называть ужасной вдовой, ведьмой Нойванштайн, превращающей мужчин в игрушки себе на потеху.
Я была столь упрямой, столь непоколебимой... Но что у меня в итоге осталось?
Йоханнес, я ведь сдержала свое обещание. Но что от меня осталось?
Когда все пошло не так?
***
Бамс!
— А-а-а-а-а-а-ай!
Вместо того чтобы направиться дальше в сторону конюшен, я упала, почувствовав сильный удар по шее. Инстинктивно подняв руку и потерев шею, я почувствовала, как вдоль спины стекает что-то теплое.
— Элиас! Ты в своем уме?
Едва подняв голову, я заметила за спиной Джереми и Элиаса. Первый побледнел, как мел, у второго же на лице возникло виноватое выражение. Элиас, казалось, был простым пятилетним мальчиком, который сейчас совершил что-то нехорошее и на миг растерялся.
— А если бы кто-то умер от того, что ты в него камень бросил, идиот?!
— Я-я не думал, что камень так сильно ее ударит... Все потому, что она слишком медленная! — раздавались издалека крики ребят. И хотя кровь все не останавливалась, продолжая стекать вдоль позвоночника, я задумалась над кое-чем: Элиас разыгрывал меня множество раз, но никогда не причинял вред.
К счастью, кровь быстро остановилась, но на спине остался шрам, от которого уже нельзя было избавиться. С того случая мне нельзя было даже задумываться о том, чтобы заплетать волосы, как это делают модные и элегантные дамы столицы.
— Извинись перед своей матерью.
Было удивительно наблюдать, как сильные мальчишки, которые, казалось, не знают, что такое страх, склоняют головы подобно напуганным щенкам под суровым взором своего отца. И хотя извиняться они должны были передо мной, я все равно чувствовала себя неуютно в подобной ситуации.
— Элиас, извинись немедленно! И Джереми — куда ты смотрел, когда твой брат вытворил такое?
— Прости, отец, — Джереми склонил голову, спрятав лицо.
И в тот миг Элиас, стоявший с опущенной головой и дрожащими плечами, внезапно поднял голову, уставившись на меня, и открыл свой поганый рот. Тогда я даже подумала, что неистовое пламя, горящее в его взгляде, сожжет меня дотла.
— Эта девчонка — не моя мать! Даже если меня будут убивать, я этого не скажу, и не важно, что говорит отец…
— Ах! — вздохнув, я едва слышно воскликнула и зажала рот рукой.
Поруганный отцом Элиас сам удивился своим словам, но продолжал упрямо смотреть на отца глазами, полными слез, хотя едва ли понимал, что только что произошло. Однако взгляд моего мужа на его среднего сына был холодным, как лед.
— Прости за эту чепуху.
Элиас, моргнув несколько раз, снова уставился на меня. В темно-зеленых глазах отразился гнев, сверкающий подобно безжалостным, ярким молниям, прожигающим плоть.
***
Бум!
Джереми, еще молодой, четырнадцатилетний юноша, никогда не смог бы меня ударить, но все же его кулак с грохотом ударил по ни в чем не повинной стене комнаты. Это был первый и единственный случай, когда он проявил в отношении меня такие сильные эмоции за все годы нашей совместной жизни.
— С похорон отца прошел всего месяц. Один, единственный месяц! Но у тебя уже появился ухажер? Ты что, совсем из ума выжила?!
— Успокойся, я вполне в своем уме!
— Тогда, о чем ты думала, черт побери? Если ты действительно все понимаешь, как ты можешь так легко смотреть мне в глаза после такого?! Думаешь, я позволю тебе продолжать это безумие?!
— И что ты сделаешь?! Если волнуешься за свое наследство, то не стоит! Повторно выходить замуж я не планирую и все передам тебе, как и завещал твой отец.
— Да, господи, я не о том! Что ты задумала? Тебе что, совсем плевать, что говорят о тебе люди?
— Именно, что плевать.
— Ты…
— Не притворяйся, что тебе не все равно! Думаешь, если я тут застряла с вами, то со мной можно делать все, что хочешь? Не думаю, что вы хотите, чтобы я играла с вами в мамочку! Так что оставь меня в покое. Так или иначе, пока ты не вырос и не женился, я не обязана тебя слушаться, так что можешь идти и делать все, что душе угодно — кидаться вещами, устраивать мне засады или проклинать меня вместе со своими братьями и сестрой!
Джереми чуть было не ударил меня, но сжал зубы и в итоге отступил. Полные огня темно-зеленые глаза, казалось, медленно утопали в эмоциях, но внезапно застыли, подобно холодной корке на зимнем озере.
— В таком случае, я последую вашим инструкциям, мадам, — вежливо ответил он и направился к выходу, так сильно хлопнув дверью, что я уж было решила, что сейчас потолок обрушится. А затем села на пол и заплакала.
Он ведь был так молод. Все мы были еще детьми, которым пришлось поскорее вырасти, ведь сейчас мы еще не могли справляться с ужасами взрослой жизни.
http://tl.rulate.ru/book/96828/1904825
Готово:
Использование:
