Услышав громкий львиный рык, Хуа Цяньгу почувствовала, что голос ей знаком, и прежде чем она поняла, что происходит, она увидела перед собой мужчину со светлыми волосами. Даже борода у него была золотистая, а глаза, устремленные на нее, были большими, как два колокольчика.
«Ло... Ло...» - Хуа Цяньгу нервно отскочила назад. Она обрадовалась, когда смогла разглядеть более ясно, что это был учитель братца Лана, Ло Хэдун.
Ло Хэдун громко рассмеялся, его большие и грубые руки потянулись, чтобы ущипнуть ее за лицо.
- Непослушный ребенок, кто же знал, что ты окажешься такой милой.
Хуа Цяньгу не знала, смеяться ей или плакать, позволяя ему месить ее лицо, как кусок теста.
Бай Цзы Хуа встал перед ней:
- Бессмертный Ло Хэдун, прошло уже много времени.
Ло Хэдун сердито отдернул руки и фыркнул:
- Да, прошло уже некоторое время. Старина Бай, тебе действительно повезло. Я послал эту девчушку стать ученицей даосского жреца Цинсю, как она попала в твои руки? Проклятье, теперь я жалею об этом! Если бы я знал, то принял бы ее как свою ученицу, и честь вернуть божественные орудия не досталась бы твоей горе Чанлю. Я давно хотел заполучить зеркало Куньлунь, тогда я бы мог ходить везде, где пожелаю, даже подглядывать за божествами, принимающими ванну, стало бы легче легкого. Ты случайно не можешь одолжить его мне?
Не договорив, Ло Хэдун громко закричал и вытащил персик из своего зада.
«Будь прокляты бессмертные!» - мысленно воскликнул Ло Хэдун. Он знал, что не должен был присутствовать на этом празднике бессмертных. Перед нефритовым императором и царицей-матерью Ванму эта озлобленная женщина не могла ничего сделать, кроме как тайно напасть на него. Дождавшись, пока закончится банкет бессмертных, было бы странно, если бы она не разрезала его на восемь кусков, чтобы скормить воющему Небесному псу.
Ло Хэдун сердито съел персик и оглядел ошеломленную толпу, уставившуюся на них.
Персик был прекрасен, его задница была прекрасна, хорошая еда не должна пропадать даром.
Бай Цзы Хуа, привыкший игнорировать этого человека, слегка кашлянул два раза, он.
Ло Хэдун вздохнул:
- Я знал, что этот ребенок удивительный, просто у нее плохая судьба. Но я понятия не имел, что ей суждено стать главой школы Маошань, а потом она заставит старину Бай Цзы Хуа нарушить традицию и принять ее в ученицы! Девушка-ученица симпатична, мила, разумна и послушна. Не то что мой придурок, он не только высокомерен, но и лишен амбиций, вечно со мной спорит. Старина Бай, я тебе завидую!
Потом он обернулся и крикнул:
- Дурачина, почему ты всё ещё отсиживаешься там?! Сестричка Хуа, которую ты вспоминал каждый день и каждую ночь, наконец-то здесь! Разве не ты приставал ко мне, чтобы я взял тебя на пиршество бессмертных, чтобы ты мог увидеть ее? Если бы не ты, ноги бы моей здесь не было!
Услышав это, Хуа Цяньгу обрадовалась и, подняв глаза, увидела, что там действительно сидит Сюань Юаньлан.
Хотя он присутствовал на празднике бессмертных в качестве ученика Ло Хэдуна, он сидел высоко из-за своего особого статуса.
Сюань Юаньлан был одет в белое одеяние с высоким воротником, рукава и подол его мантии были украшены сложно переплетёнными серебряными и золотыми нитями, изображающими дракона, пояс был сделан из нефрита. Сейчас он вполне мог сойти за бессмертного с высокой горы. По сравнению с тем, когда Цяньгу видела его в последний раз, сейчас он казался более благородным.
Сюань Юаньлан смотрел на Хуа Цяньгу издалека, мягко улыбаясь, но не теряя своей ауры императора. Он выглядел более божественным, чем другие, и сиял ярко-ярко. Все были поражены, наблюдая за правителем из человеческого царства.
Хуа Цяньгу последовала за Бай Цзы Хуа и села за стол рядом с Сюань Юаньланом. Это был всё тот же банкет бессмертных, всё те же лепестки цветущего персика, но казалось, что всё изменилось.
Сложного ритуала нельзя было избежать, в начале была часть, восхваляющая Нефритового императора и богиню Сиванму, затем последовало приветствие от бессмертных. Казалось, все были удивлены, узнав, что Бай Цзы Хуа принял ее в качестве своей ученицы.
Бай Цзы Хуа не любил общаться и говорил мало, в основном слегка кивая. Хуа Цяньгу продолжала пить чай, словно это было вино.
На празднике бессмертных было много мероприятий: бессмертные выходили на сцену, чтобы выступить, читали стихи, играли на музыкальных инструментах или пели перед Нефритовым прудом. Другие бессмертные весело болтали, обменивались стратегиями боя, играли в го, падали без сознания от выпитого. Банкет бессмертных обычно длился несколько дней, и все уходили только тогда, когда больше нечего было делать. Когда Хуа Цяньгу прокралась сюда в прошлый раз, это был самый короткий пир, длившийся всего полдня, и все ушли с горьким привкусом во рту, зная, что божественное орудие было украдено с горы Мао. На этот раз магические артефакты были возвращены, бессмертным не о чем было беспокоиться, поэтому празднество сопровождалось веселой болтовней и смехом.
Увидев это, Хуа Цяньгу развеселилась. Ее внимание быстро переключилось на еду и питье, и они с Танбао принялись соревноваться, кто больше съест и выпьет. Сюань Юаньлан сидел слева от нее и продолжал нежно улыбаться Хуа Цяньгу, подкладывая ей вкусной еды и время от времени произнося несколько слов. Она была как легкий ветерок, мягко проходящий через его сердце.
Уши Танбао ничего не могли уловить, ее внимание было сосредоточено на том, чтобы проникнуть внутрь персика. Она не могла забыть, что в прошлый раз не попробовала персиков, поэтому сейчас наслаждалась от души. Её тактика была проста: она зарывалась в персик, и, ползая внутри, съедала всю мякоть; так она быстро уничтожила половину персиков на столе.
Хуа Цяньгу повернулась, чтобы посмотреть на Бай Цзы Хуа. Он со своим обычным холодным выражением лица пил вино и разговаривал с Ло Хэдуном и высшим бессмертным Дун Хуа. Вино Ванъю подавали в стеклянных чашах, его аромат витал в воздухе, а температура была ледяной. Вино отражало лепестки персиковых цветов вокруг Бай Цзы Хуа, создавая мираж из разноцветных облаков. Хотя наставник выглядел холодным и отстраненным, он заставил Хуа Цяньгу почувствовать тепло.
Когда ее взгляд упал на древнее персиковое дерево, она тут же вспомнила своё падение.
Цветы персика трепетали на ветру, один лепесток упал в чашку Бай Цзы Хуа. Она вздрогнула и схватила Бай Цзы Хуа за рукав, чтобы помешать ему допить чашку.
Бай Цзы Хуа остановился и посмотрел вниз на Хуа Цяньгу, которая ошеломленно наблюдала за ним.
- Сяо Гу?
Хуа Цяньгу на мгновение опешила, но тут же отреагировала, кокетливо улыбнувшись:
- Учитель, можно мне глоток?
Бай Цзы Хуа посмотрел на чашу в своей руке:
- Ты можешь пить вино?
- Всё в порядке, я сделаю только маленький глоток, я не опьянею.
Бай Цзы Хуа кивнул, готовясь налить ей еще одну чашку, но она быстро схватила его чашу и залпом выпила вино.
- Сяо Гу?
Ее белое лицо быстро покрылось розовыми облачками. Ее взгляд был подобен туману, когда она смотрела на Бай Цзы Хуа.
Лепесток персикового цветка из чашки прилип к ее губам, сделав ее лицо еще прелестнее. Ее ясные глаза загорелись, когда она медленно высунула язык и слизнула лепесток. Потом она невинно рассмеялась над Бай Цзы Хуа и почувствовала, как налетели «страшные валы и яростные волны» [1].
[1] обр. опасные потрясения.
Бай Цзы Хуа обеспокоенно опустил глаза и увидел, что кончики ее белых пальцев держат стеклянную чашу, цвет вина в чаше зарябил, пронзая его глаза.
Молния блеснула, камень вспыхнул [2], и всё вернулось в норму.
[2] обр. в знач.: моментально, в мгновение ока, в один миг.
- Сяо Гу? С тобой все в порядке? - Бай Цзы Хуа подхватил ее невесомое тело.
Хуа Цяньгу слегка оперлась на его руку. Аромат цветущих персиков смешивался с ароматом зеленой травы, это был запах учителя, непередаваемый запах, несомый ветром от ее носа до пальцев рук и ног, а затем проникающий в ее сердце.
Ей вдруг захотелось всегда быть такой пьяной и никогда не просыпаться.
Голос продолжал напоминать ей: не засыпай, не испытывай желания, не погружайся в это... Это не то место, где ты должна оставаться, цену за это ты не можешь позволить себе заплатить.
Хуа Цяньгу попыталась встать, глупо улыбаясь:
- Учитель, я в порядке, посмотри, разве со мной что-то не так? Вообще-то я хорошо умею пить. Однако... сейчас мне нужно в уборную. Ха-ха-ха!
Сказав это, она повернулась и, пьяная, пошла прочь с пиршества.
- Сяо Гу? – встревоженный, Бай Цзы Хуа встал, но ему не пристало следовать за ней.
- Благородный наставник, не волнуйся, я пойду за ней, - сказал Сюань Юаньлан.
- Ха-ха-ха, придурок, поторопись, только не подглядывай за ней! Не стоит перенимать только плохие привычки своего учителя!
Сюань Юаньлан неохотно покачал головой в ответ на глупости пьяного Ло Хэдуна, а затем бросился вслед за Хуа Цяньгу. Танбао всё ещё была занята созданием дырок в персиках.
Бай Цзы Хуа сел, глядя на стеклянную чашу, которую только что использовала Хуа Цяньгу. Он позволил Ло Хэдуну наполнить ее вином, а затем выпил всё залпом, не зная, почему вкус теперь казался другим.
Сюань Юаньлан обошёл кругом Нефритовый пруд и, наконец, увидел Хуа Цяньгу, сидевшую на дереве в глубине персикового сада.
Хуа Цяньгу, едва удерживающая в руках гигантский персик, с удовольствием вгрызлась в мягкий плод. Ее носки и туфли валялись под деревом, а ее голые ноги болтались в воздухе.
- Дурочка, ты умудрилась напиться одним глотком?
- И вовсе я не пьяная.
Хуа Цяньгу продолжала есть персик, наблюдая, как Сюань Юаньлан подошел к ней, отряхнул ладонями пыль с ее маленьких ног, потом поднял с земли носки и туфли и осторожно надел их на нее.
- Не простудись.
Хуа Цяньгу была удивлена. Ее рот был полуоткрыт, и она забыла проглотить кусок персика, который откусила.
В этот момент мягкость и элегантность Сюань Юаньлана немного напоминали Дунфан Юйцина, но сила и благородство, будто отпечатанные в его костях, у Дунфан Юйцина отсутствовали.
- Братец Лан? - Хуа Цяньгу повернула голову и позвала его. Ее хватка ослабла, и руки, державшие плод, разжались. Гигантский персик упал точнёхонько на голову Сюань Юаньлана.
- Ах!
Сюань Юаньлан потер растущую шишку на голове и поднял глаза, возвращаясь к своему свирепому «я», как в старые добрые времена.
- Негодница, как ты посмела ударить меня?! - Сюань Юаньлан схватил Хуа Цяньгу за ноги и потянул ее вниз так, что она ударилась задом о землю, затем скрестил руки на груди и расхохотался.
Хуа Цяньгу, с трудом поднявшись на ноги, потерла свою пятую точку. Она сделала два неуверенных шага, потом упала, изо всех сил пытаясь встать и не в силах пошевелиться.
Сюань Юаньлан постучал ее по голове:
- Я уже говорил - ты пьяна. Ну и глупышка же ты!
Затем он протянул руки, чтобы обнять ее, взлетел и сел на дерево.
Хуа Цяньгу слабо оперлась на его плечо, ее веки сомкнулись.
- Восхитительно, еда была восхитительна, напитки тоже были восхитительны!
Сюань Юаньлан посмотрел на ее раскрасневшиеся щеки, на ее слезящиеся глаза и, не удержавшись, ущипнул её за щеку.
- Ты заботишься только о еде и питье, настоящая хрюшка!
Хуа Цяньгу пробормотала:
- Вино Ванъю, вино Ванъю, вино, которое может заставить нас забыть нашу печаль, может избавить нас от забот, неудивительно, что многие люди любят напиваться до беспамятства.
Сюань Юаньлан крепко держал Хуа Цяньгу в своих объятиях, передавая ей немного своей внутренней энергии.
- Подожди, если ты сейчас заснешь, то проспишь очень долго, прежде чем проснешься.
Хуа Цяньгу чувствовала, что мир вращается вокруг нее. Объятия брата Лана были не похожи на объятия учителя.
Она попыталась открыть глаза и с удивлением увидела, что лицо Сюань Юаньлана превратилось в лицо Бай Цзы Хуа, и невинно рассмеялась.
- Учитель... - прошептала она.
Сюань Юаньлан крепко обнял ее:
- Твой учитель пьет вино с моим наставником.
- Я симпатичнее или Танбао симпатичнее?..
Сюань Юаньлан беспомощно улыбнулся:
- Это то же самое, что спросить: симпатичнее свинья или червяк? Какая чепуха...
- Тогда почему ты улыбался Танбао, но никогда не улыбался мне?
- Когда это я улыбался Танбао? - Сюань Юаньлан смутился.
- О нет, Танбао была мной, я была Танбао... Но ты ошибся, это была я, а не Танбао. Я хочу, чтобы ты улыбался мне, а не Танбао...
Лицо Сюань Юаньлана потемнело:
- Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Хуа Цяньгу беспокойно зашевелилась, пытаясь найти удобное положение, в котором она могла бы спать в его объятиях.
- Но знаешь что? Если я тебе нравлюсь, когда я выгляжу как Танбао, тогда я не хочу ничего другого, я только хочу быть Танбао и всегда быть с тобой…
Голос Хуа Цяньгу постепенно становился тише, она протянула руку, чтобы крепко обнять его за талию, потихоньку засыпая.
Сюань Юаньлан зажал ей нос и похлопал по лицу:
- Эй, хрюшка Хуа, проснись, ты не можешь заснуть!
Но Хуа Цяньгу улыбнулась, уже погружаясь в сон.
Сюань Юаньлан, заскучав, принялся теребить пучки ее собранных волос, а потом коснулся кончиками пальцев ее длинных ресниц.
- Поросенок, нам было так трудно снова увидеть друг друга, а ты даже осмелилась заснуть. Что мне теперь делать? Я больше не хочу быть вдали от тебя, я готов привязать тебя к себе верёвкой!
Сюань Юаньлан с любовью посмотрел на нее, опустил голову и легонько поцеловал в лоб.
Внезапно он услышал, как кто-то идет, поднял голову и увидел, что это Бай Цзы Хуа.
- Благородный наставник...
Бай Цзы Хуа слабо кивнул:
- Сяо Гу спит?
- Да, она пьяна. - Сюань Юаньлан мужественно посмотрел прямо на Бай Цзы Хуа, не собираясь смущаться, даже если Бай Цзы Хуа видел его. Мир по-прежнему был неспокойным, ей было опасно находиться рядом с ним. Когда положение в Шести Царствах стабилизируется, он использует самую грандиозную, самую экстравагантную церемонию в мире, чтобы попросить у Бай Цзы Хуа разрешения жениться на Цяньгу.
- Сяо Гу пьяна, я заберу ее обратно, а ты сообщи об этом своему учителю и царице Ванму.
- Хорошо.
Бай Цзы Хуа протянул руки, чтобы забрать Хуа Цяньгу. Сюань Юаньлан не хотел отпускать ее, не зная, когда увидит ее снова, если они попрощаются на этот раз.
Но, увидев, что Бай Цзы Хуа смотрит на него бездонными глазами, Сюань Юаньлан вынужден был отпустить ее.
Фигура, одетая в белое, была подобна ветру и исчезла в мгновение ока. Сюань Юаньлан безучастно стоял под деревом, чувствуя, что его руки по-прежнему хранили тепло тела Хуа Цяньгу.
http://tl.rulate.ru/book/26661/2031974
Готово:
Использование:
