День завершился приятным событием: когда группа выбралась из колодца и поднялась на десяток пещер вверх, на пути вспыхнул свет, который превратился в Камалию.
– Хвала богам! – воскликнула она. – У нас с Клессой получилось увеличить дальность моей проекции.
Леарит кинулась к ней, они обнялись, закружились, даже призрачность не помешала крепости объятий.
– Так рада, что ты здесь, дорогая! – воскликнула Леарит.
– Я телепортировалась к вам, но всегда попадала то в другую пещеру, то внутрь стены, один раз даже в брюхо чудовища. Не помню, сколько попыток было, но вот удалось, я с вами. Как хорошо, что Велира нашлась!
На следующий день Эгорд и спутники наткнулись на то, что никак не ожидали увидеть в богами забытых пещерах, да еще под затерянным в океане островом.
Кладбище.
В пещере размером с дворец мэра в Старге, если оттуда извлечь внутренние стены. Само кладбище скромное – четыре могилы на краю пещеры, за скалой. Там в стене – семейка солнечных кристаллов. Наверное, поэтому гном, скелет которого лежит перед кладбищем, вырыл могилы для своих товарищей именно здесь: хоть какое-то напоминание о родной поверхности, под лучами кристаллов на могилах и вокруг выросла зеленая травка, цветы, прям как под солнцем.
Судя по датам на надгробиях, их хозяева погибли еще до того, как на остров прибыли темные маги, основавшие крепость, где сейчас обитает Эгорд. Странно, Наяда ничего такого не рассказывала...
Эгорд присел на колено рядом со скелетом гнома, заклинание сдуло пыль с костей и шлема, с пузатых доспехов, с плаща...
Осветленный.
Эгорд узнал его по серебристому плащу, такой же узор на плаще Эгорда. В кулаке скелета зажата лопата, в другом – кирка, инструменты сделаны так, что можно использовать как оружие, наполовину – двулезвийные топоры, украшены резьбой и драгоценными камнями.
Воин-маг прошептал молитву над гномом – попросил позаботиться о душе осветленного, а также простить его, Эгорда, за то, что собирается обыскать труп, а затем приступил к обыску. Тем временем, спутники разглядывают могилы.
– «Дораф-кузнец, – читает, присев на колено, Леарит. – Храбро погиб, следуя за любовью. Да встретятся души влюбленных на небесах!»
Тиморис согнулся над соседним надгробием.
– «Бедняжка Силисса. Предпочла извратить тело, но сохранить верность любимому. Да встретятся души влюбленных на небесах!»
Велира изучает третью плиту, самую красивую, мощную, над этим памятником гном почему-то расстарался особенно.
– Что написано? – спросила Леарит.
Велира пожала плечами.
– Читать не умею.
– Написано «Альтеон, старший жрец Светлого Ордена, – говорит Тиморис. – Сражался один против тысяч. Да примут его боги в священный круг себе равных!»
– Альтеон...
Леарит произнесла имя со светлой печалью.
– Мне доводилось наблюдать за его деяниями с небес, питать его силой, когда он возносил молитвы. Это был истинный жрец солнца. Жил праведно, за ним вереница подвигов. Последний раз видела его, когда он сражался в морском бою против превосходящих числом врагов, возносил молитву, и я поделилась с ним силой. Но его дальнейшую судьбу не наблюдала. Тогда была война с некромантами, поддержку просили многие, боги едва успевали отвечать всем, не было времени следить за каждым...
Бах!
Со скалы спрыгнул Хафал, до этого со скучающим видом наблюдавший, как люди топчутся на кладбище.
Лениво приближается.
– И не надоело вам могильники рассматривать... Сдохли да сдохли, каждый день кто-то дохнет. Не понимаю, зачем людишки хоронят трупы. Пускай гниют. Мы, демоны, куда практичнее, мы их жрем, ха-ха!
– Тьфу!
Велира отвернулась от могилы, отошла в сторону, руки в бока, бормочет какие-то ругательства.
Тиморис впечатал ладонь в шлем, покачал головой.
Леарит смотрит на демона с улыбкой, как на шалости ребенка.
Демон развел ручищи.
– А чо я сказал?
Чешет в затылке, глядит то на одного, то на другого, хвост сложился вопросительным знаком.
Лишь Эгорд хранит невозмутимость, даже не повернулся, изучает листок с записями гнома, тот сделал их незадолго до гибели на случай, если трупы когда-нибудь найдут.
Краем сознания воин-маг ответил:
– Трупы – рассадники болезней, потому и хороним.
– Ааа, ну да... Все забываю, что людишки такие уязвимые, мрете от каждого чиха. Ну, тогда сжигали бы, проще, чем закапывать.
– Сжигаем, – говорит Эгорд, читая записи, – когда война и нет времени на ритуалы. Но в обычное время хороним.
– Зачем?
– Как бы объяснить... Вот ты, демон, уважаешь силу?
– Все демоны уважают силу!
– Ну вот, зарытые трупы для людей – дополнительный источник силы. Магические артефакты. Когда наши сородичи захоронены как подобает, мы, люди, сражаемся с двойной силой.
– Хм...
Эгорд наконец оторвал взгляд от листка, увидел, что задумался не только демон, Леарит и Велира смотрят на Эгорда с любопытством, Тиморис глядит куда-то в себя.
Хафал отмахнулся.
– Ладно, сделаю вид, что поверил.
Подошел к четвертой могиле, самой скромной. Вместо плит и камней – просто земляная грядочка, в нее воткнут торцом рукояти огромный топор, лезвия в виде крыльев дракона, на копейном наконечнике висит большой шлем, такие носят минотавры.
Под лезвиями – деревянная табличка.
– «Сво-лочь... но по-хо-ро-нить на-до, – читает демон по слогам, жало медленно водит по строкам, – и-бо так тре-бу-ют... бо-ги».
Велира уставилась на демона, ресницы хлопают, рот приоткрыт.
– А ты где читать научился?
– Р-р-р...
Хафал покосился на свой мизинец, где «окольцо», с помощью него демон то и дело общается с Халлигом.
– С кем поведешься...
Демон отошел от могилы, вид такой, словно уличили в чем-то постыдном.
– Слушайте, – призвал Эгорд, снова поднес листок к глазам.
В письме гнома по имени Бам Дверной Стук говорится, что яхта Светлого Ордена дала бой пиратскому фрегату, капитан которого был умертвием. Жрецы и осветленные были в меньшинстве, но на их стороне была светлая магия, поэтому бой закончился потоплением обоих судов. Выжили трое – Дверной Стук, старший жрец Альтеон, а также безызвестный минотавр-пират.
Их выбросило на берег ближайшего острова, гном и жрец пустились в погоню за третьим, а когда наткнулись на поселение людей, стало ясно, что минотавр уже взбаламутил здешний покой: мужчины в ярости трясли вилами, женщины ревели над трупами двух зарубленных жителей.
Гном и жрец узнали, что минотавр ворвался в дом, зарубил мужчин – отца и сына, взял еду и питье, а также унес дочь, красавицу Силиссу. Кузнец Дораф, ее жених, уже помчался по следу, в скалы. Гном и жрец отправились за ними.
В скалах быстро догнали кузнеца, попытались уговорить вернуться, обещали найти невесту, но тот был на грани безумия, легче было убить, чем отговорить, тогда все трое пустились в погоню за пиратом.
С помощью магии идти по следу минотавра было просто, но поисковый фантом уводил группу все глубже и глубже, нагнали только через трое суток, да и то потому, что тот уже был мертв. На распластанном теле сидела тварь с серой, как вечерняя мгла, кожей и черными жилами, под черными занавесами волос горели красные глаза, из спины торчали кожаные крылья, увенчанные костяными кинжалами, пальцы были как мечи, а между ними сверкали перепонки.
На ней было окровавленное платье, Дораф узнал его, как и черты лица, когда тварь оскалилась, будто волк, у которого захотели отнять добычу. Нечто бросилось в атаку, ценой огромных усилий удалось монстра скрутить. Пока гном и кузнец держали тварь, жрец читал молитву.
Подобие гигантской летучей мыши пыталось вырваться, а затем пронзительно взвыло. Это длилось вечность, но молитва подействовала, и Силисса выть перестала, разум вернулся, но жрец сказал, что ненадолго.
Силисса рассказала, что минотавр сел на привал, первый за все время, выжрал припасы, выпил вино, а затем решил изнасиловать ее, но Силиссе удалось сбежать.
В бегах наткнулась на издыхающую от старости королеву летучих мышей-вампиров. Их королевы, умирая, улетают отшельничать, уступая место молодой королеве. А эта была уже так слаба, что не могла наброситься на Силиссу.
Тогда беглянка подняла королеву на руки, приставила ее клыки к своему горлу, позволила напиться. А когда минотавр догнал, то столкнулся уже не со слабой девушкой, а с опасной тварью. И потерпел поражение.
Разум вновь начал покидать Силиссу-оборотня, и она попросила ее убить. Дораф прижал невесту к себе, она обняла крыльями, и рука жениха вонзила меч ей в спину, клинок пронзил насквозь ее и кузнеца, вылез из его спины. На коленях, слитые в поцелуе, отпускали утекавшую из них жизнь, да так и застыли навеки...
Велира закусила губу, глаза огромные как сливы, на мокром месте, вот-вот хлынут два ручья.
Хафал пихнул ее локтем в бок.
– Чо у тебя с рожей?
Велира проглотила комок, шмыгнула носом, зло покосилась на демона.
– Ничего.
Эгорд продолжил читать.
Жрец закончил молитву над погибшими, и пещеру затопило хлопанье множества крыльев и визг, похожий на вопль Силиссы, когда ее держали. Своим протяжным воем она призвала летучих мышей-вампиров, со всех гнезд, до которых добрался вопль, и вскоре жреца и гнома окружила черная туча.
Вспыхнул бой, но мышей было столько, что гнома почти сразу сбросили на землю, он ударился затылком о камень и потерял сознание. А когда очнулся, увидел, что пещера завалена горящими, тлеющими, дымящими трупами мышей. Воздух еще сиял от недавно бушевавшей светлой магии, а рядом лежал мертвый Альтеон, бледный как призрак, худой настолько, что выпирали кости, весь в укусах.
Самым разумным было выбраться на поверхность, но долг осветленного велел похоронить павших. И гном принялся копать могилы, тратя последние припасы и силы. А когда работа подошла к концу и над каждой могилой была произнесена молитва, гном почуял, что летучие мыши все еще рядом, их по-прежнему много, скоро накроет вторая волна кровопийц.
Тогда он и сел за эти записи, исчертил мелким почерком весь лист с обеих сторон, услышал, что мыши совсем близко, многоточие...
Очевидно, Бам Дверной Стук встретил гибель в бою с мышами.
Эгорд убедился, когда носком сапога расковырял мох, под этим ковром – каша из косточек, ребрышек, черепков, земля уже успела переварить, и эти мыши бурлят сейчас в виде соков под кожей растений.
Воин-маг бережно свернул листок в трубочку, спрятал в своих вещах, затем опять подошел к гному, присел на колено. Ладонь скользит по его доспехам.
– Надо похоронить.
Хафал рыкнул, хвост оплел большой камень, поднял над собой, сдавил, валун хрустнул, фонтан каменных брызг, остальная часть вытекла каменным водопадом, улеглась горкой, взбив облако пыли.
– Опять дурацкие ритуалы... Без меня. Эй, девка, пошли подеремся, нечего тут делать!
– Неохота, – буркнула Велира.
Глядит на могилы кузнеца и его невесты, колени чуть подогнуты, словно с трудом держится, чтобы не осесть.
Хафал хлестнул ее хвостом по заднице.
Разворот, Велира вытащила из-за спины сабли.
– Щас башку отрежу!
Хафал заржал, бросился убегать на четвереньках, Велира метнула саблю, побежала следом. Эта цепочка – демон, сабля, смуглянка – сделали крутой поворот, скрылись за скалой. Оттуда хохот демона, ругань Велиры и звон металла.
Тиморис позаимствовал у гномьего скелета топор-лопату, начал копать. Эгорд принялся за изготовление ледяного саркофага. Леарит наложила на лед чары, он стал светиться изнутри солнечным светом, лучики во все стороны как листики растений.
Леарит очистила кости и доспехи гнома от налета, насекомых и сорняков, Эгорд с помощью телекинеза аккуратно переложил мощи гнома в саркофаг. Тиморис закончил копать прямоугольную яму, рядом холм земли. Тиморис вернул топор-лопату гному, инструмент лег, скрестившись с топором-киркой, на грудь павшего осветленного. В розовом облаке телекинеза крышка опустилась на саркофаг. А саркофаг – в могилу.
Эгорд создал пару ледяных големов, те начали сгребать землю с холма в могилу.
Тиморис вытер пот со лба, вода из бутыли потекла в горло, жареная куриная ножка спасает воина от голода.
– А сразу создать этих ребят, – мычит с набитым ртом, тыча ножкой в големов, – чтобы рыли могилу вместо меня, нельзя было?
Эгорд улыбнулся.
– Тогда ты не смог бы принять участия в благородном деле.
Воин, кисло усмехнувшись, кивает.
– А, ну да, ну да...
Ему на плечо уселась Жея, начала клевать оставшееся на ножке мясо.
Возвращаются Хафал с Велирой, ярость пиратки сменилась усталым хихиканьем, сабли в руках болтаются, за остриями по земле борозды, Велира плетется рядом с демоном, тот обнимает ее за плечи хвостом, придерживает, сам шагает твердо, но тоже видна усталость, склонив голову, похабно улыбается своим мыслям. На теле уже зарастают порезы, демон почесывает синяк на животе, с подбородка капает красное, хотя рана уже высыхает. У Велиры на лбу и щеке – бордовые гусеницы царапин.
У свежей могилы наблюдают, как работают големы. Хафал скрестил лапы на груди, ступня неспешно притопывает. Когти скребут шрам на нижней челюсти.
– Источник силы, говоришь?
Подошел к куче земли, по-хозяйски заглянул в могилу. Хвост спихнул с холма волну земли, та закрыла кусок крышки саркофага, демон столкнул еще волну, начал грести землю ногой, не теряя гордой осанки и скрещенного положения рук, мол, я так, чисто из любопытства, от нечего делать...
От холма остался куличик, демон оттолкнул плечом потянувшегося к ней голема, хвост сложился в башню колец, хитиновая труба накрыла горку, сдвинула в почти полное русло могилы, хвост размотался и разровнял землю, теперь рыхлая земля на одном уровне с твердыми прямыми берегами могилы.
Одним махом демон стряхнул с хвоста землю.
– Ладно, проверю в бою, каков он, твой хваленый источник!
Сказал так, будто не верит в эти сказки, но мало ли...
Эгорд принялся мастерить ледяное надгробие. Будущее творение очертили солнечные контуры, которые наметила Леарит, она то и дело меняет их форму, оглядываясь на Эгорда. После череды правок он кивнул, а затем наполнил этот каркас льдом, обровнял углы и грани, наложил чары. Свои чары наложила и Леарит, лед засиял как солнце.
Эгорд вырезал на арочной плите:
«Бам Дверной Стук, гном-осветленный, храбро отдал жизнь во имя закона богов. Да прибудет душа его в небесное царство».
– Долго еще тут торчать? – проворчал демон.
– Идите, – говорит Эгорд. – Мы с Леарит догоним.
– Куда идти? – спросил Тиморис.
Хафал уже раскрыл пасть для пошлого ответа, но между ним и Тиморисом вспыхнуло облачко света, Тиморис вздрогнул, а демон отшатнулся, на его пластинах появился темный налет от близости светлой магии.
На месте облачка уже сияет призрак Камалии.
– Эгорд, хвала богам, снова нашла вас! – от радости сделала короткую мертвую петлю. – Мы с Клессой изучили пещеры, теперь знаем, как вывести вас самым коротким путем.
Эгорд внутренне смутился. И так знает самый короткий путь, даже видит его сейчас разлапистой ломаной веткой, но не может признаться Камалии, что следит за всеми пещерами, за островом, за каждым из его обитателей, в том числе и за Клессой и за призраками Камалии.
– Нужно спешить, вокруг острова происходит что-то недоброе, мои проекции летали над океаном и видели черные суда, на них совсем нет матросов, но плывут резво и окружены сильными чарами невидимости, мне кое-как удалось просочиться сквозь них, лишь на мгновение...
А вот это и впрямь новость. Эгорд регулярно осматривал все доступные ему области через стрекоз, в том числе – вокруг острова, над океаном, но никаких подозрительных кораблей не видел. Однако стрекозы могут видеть только сквозь самый простой морок...
– Следуйте за мной! – воскликнула Камалия.
Начала разворот, но вернулась.
– Ой, а что это?
Эгорд понял, о чем она.
– Кладбище. Оказывается, не мы первые проходим по этим пещерам. Камалия, благодарю, что нашла и предупредила, передай благодарность Клессе. Возьми с собой Тимориса, Велиру и Хафала и веди наверх. Мы с Леарит скоро догоним.
Обернувшись к кладбищу, Камалия перехватила посох обеими руками, голова склонилась, лицо померкло в тени синих волос, лоб коснулся древка. Жрица прошептала короткую молитву. Ее окончил ритуальный жест, вспыхнул пучок энергии, возвестивший, что молитва принята богами, Хафал даже не успел открыть пасть, чтобы возмутиться.
– За мной, – сказала Камалия.
Полетела вверх по склону, к выходу из пещеры, Тиморис и Велира пошли за ней, Хафал, замыкающий цепь, не удержался от ворчания, мол, опять командует баба...
– А почему Дверной Стук? – услышал Эгорд шепот Велиры.
– У гномов не принято стучать в дверь перед тем, как войти, – отвечает Тиморис, – входят сразу, как к себе домой. Видимо, тот гном перенял людской обычай.
Отряд скрылся в горле соседней пещеры, Эгорд принялся возводить вокруг кладбища ледяной мавзолей.
Леарит наметила контуры, Эгорд наморозил внутри блоки льда, выровнял грани и углы, упрочнил чарами, а Леарит напитала лед солнечной энергией – пищей для чар на долгие годы. Мавзолей озарил часть пещеры бутоном лучей, Эгорд и Леарит принялись за мелкую отделку.
Внутри воин-маг вырастил ледяные колонны, в чашах пылает ледяное пламя, его языки наполняют мавзолей уютным голубым светом, а магическая аура от чар Леарит рождает тихий приятный звук, похож на пение хора.
Стены Эгорд украсил узорами – сценами из письма гнома. Бой яхты против фрегата. Волна выбрасывает троих на берег. Дом, разоренный минотавром, вокруг столпились люди. А вот пират уносит бесчувственную Силиссу в скалы... Стену напротив входа Эгорд исписал текстом гномьего письма, чтобы любой мог узнать, кто здесь похоронен, как и за что погиб, и что вообще означают рисунки на стенах. Конечно, Эгорд слегка подправил – убрал корявость фраз и рваность предложений, добавил метафоры. Гном был измотан и спешил, не мог следить за качеством повествования. А в конце Эгорд добавил о себе и своих спутниках, мол, в таком-то году обнаружены могилы. У нашедших мавзолей не будет недоумения, откуда этот самый мавзолей взялся.
Леарит оглядывает готовое помещение.
– Красота!
– Навыки ледяного скульптора не дают покоя, – говорит Эгорд. – Скучаю по жизни в Старге, так и хочется иногда слепить какой-нибудь ледяной интерьер.
Леарит напоследок прочла в стенах мавзолея молитву, и они вышли, отправились за ушедшими, Эгорд взял Леарит на руки, понес по воздуху на ледяных крыльях.
Догнав спутников, Эгорд не стал отнимать у Камалии роль проводника. Маршрут, которым она ведет, не самый короткий, но признаться в этом Эгорд не может, иначе всем станет известно о слежке стрекоз.
http://tl.rulate.ru/book/35457/848089
Использование:
