## Флёр Делакур
Турнир Трех Волшебников, словно угасшая искра, потух, оставив после себя лишь пепел разочарований. Всем предстояло вернуться в свои школы, многие уже уехали, увезенные родителями из туманной Британии. Флёр, несмотря на предстоящее возвращение в Босбатон, задержалась, уговорив отца дать ей еще полдня. Но мысли о войне, о ночной поездке, растворились в тревоге, что сковала ее сердце, когда она сидела у постели Эдварда в Сент-Мунгосе.
— Хорошо, сейчас сниму повязки, мистер Эдвард. Может быть немного больно, если захотите, чтобы я остановилась, просто скажите, — проговорила молодая целительница, внимательно наблюдая за реакцией Эдварда. Он кивнул, но Флёр заметила, как его кулаки непроизвольно сжались. Она взяла его руку в свою, желая поддержать его, ощутить его тепло. Эдвард слабо улыбнулся, но Флёр, знавшая его так хорошо, видела в этой улыбке лишь бледный отсвет прежнего огня.
— Еще немного, — повторила целительница, когда Эдвард поморщился от боли. Наконец, повязка была снята, но Эдвард так и не посмотрел на свое лицо. Флёр почувствовала, как его рука сжала ее, когда целительница протянула ему зеркало.
— Ожог был сильным, но я должна сказать, что он хорошо зажил. Шрам со временем затянется, станет меньше, но, боюсь, он останется навсегда, — сообщила целительница. Эдвард всё ещё не смотрел в зеркало.
— Есть некоторые чары, протезы, которые мы можем использовать, но нам придется подождать пару недель. Я буду неподалеку, зовите, когда будете готовы, — сочувственно сказал целитель и вышел, оставляя Флёр наедине с Эдвардом.
Она видела, как он нерешительно держит в руках зеркало. Флёр подняла руку, осторожно обхватила его лицо, стараясь не задеть шрамы, и повернула его к себе. Шрамы были красными, словно застывшая кровь, они покрывали одну сторону его лица, от носа до челюсти. Слезы подступили к ее глазам, когда она провела по ним рукой, вновь и вновь осуждая себя за ту роковую ночь.
Эдвард поднял руку, вытирая слезы, и, словно пытаясь разрядить напряжение, произнес:
— Я думал, девчонки любят шрамы, — пошутил он. Флёр подавила смех, понимая, что он старается скрыть свою боль.
— Ой, значит, я выгляжу не так отвратительно, как Харви Дент, я полагаю? — спросила она, не понимая, о ком он говорит.
— Харви, кто? — переспросила она, но он отмахнулся от ее вопроса.
— Ничего! — сказал он, наконец, подняв зеркало, чтобы взглянуть на свое лицо. Флёр увидела, как он поморщился, глядя на изуродованное отражение.
— Ну, по крайней мере, у меня осталась одна хорошая сторона, — снова пошутил он. Флёр, наклонившись вперед, коснулась его лбом своего, опустила зеркало.
— Я сожалею об этом. Если бы только в ту ночь у меня был…
Он остановил ее, приложив палец к ее губам.
— Если бы ты была здорова и в безопасности, я бы заставил Волдеморта сжечь и вторую половину, — искренне сказал он. Флёр не могла подобрать слов, чтобы выразить свои чувства, поэтому просто прижалась губами к его губам.
Их тела слились воедино, они забыли о больнице, о войне, о том, где находятся. Но из этого транса их вывел звук открывающейся двери.
— О, простите! — с этими словами молодой целитель, покраснев, отступил и закрыл за собой дверь.
Флёр улыбнулась, снова посмотрев на Эдварда, и обхватила его лицо руками, прежде чем их губы снова соединились.
## Геллерт Гриндельвальд
В темнице Нурменгарда Геллерт Гриндельвальд нахмурился, глядя на газету из Британии.
— Похоже, Волдеморт вернулся, да? Интересно, — пробормотал он, пролистывая газету и вздыхая, читая дальше. Наконец, он отложил газету и уставился в потолок с тоскливым видом.
— Может быть, это и есть та война, которую я видел? — прошептал он, левитируя газету в стопку, лежащую в стороне.
Он собирался встать, как его чувства уловили входящую магическую сигнатуру, знакомый поток магии. Он услышал, как отпирается дверь в его тюрьму, и снова встретился взглядом со своим старым другом. Геллерт улыбнулся, глядя на Альбуса, но не упустил сложное выражение на его лице.
— Дважды за год. Ты, должно быть, очень скучаешь по мне, Альбус, — медленно проговорил он, глядя в голубые глаза. Улыбка, которую Альбус подарил ему, была натянутой, когда он вошёл в комнату и сел в кресло.
— Что привело тебя сюда, Альбус? — спросил Геллерт, не получив ответа. Альбус всё это время смотрел прямо на него, молча.
И всё-таки он заговорил, и от его слов по позвоночнику Геллерта пробежали мурашки.
— Что ты знаешь о снах, Геллерт?
От этого вопроса Геллерт опешил. В его сознании всплыло очень давнее воспоминание.
‘Что ты знаешь о снах, Альбус?’
http://tl.rulate.ru/book/98561/3361535
Готово:
Использование:
