Готовый перевод The Nerd Turned Out To Be The Tyrant / Ботаник оказался тираном: ☽Глава 19

— Раданум?

— Да, Ваше величество Император.

На императорском обеде обычно присутствовало три человека.

Сам император, императрица-наложница и принц Дельмар.

Были времена, когда здесь было еще несколько человек.

Это был случаи проведения совещания по важным государственным делам или обсуждению военных стратегий.

Когда некоторые герцоги, маркизы и маркграфы говорили бессмысленные вещи, император всегда высказывал свое мнение и в конце концов доводил его до конца.

Но иногда там было четыре человека.

— Это правда, что у графа Постино возникли некие проблемы на юго-западе?

Место, где волшебник Ратанум наблюдает и наводит порядок.

— Да. Достоверные источники гласят, что он тайно отбирает больше солдат, чем разрешено. Маловероятно, что это приведет к бунту. Однако он, похоже, отчаянно пытается противостоять могуществу западного маркграфа.

Раданум прервался на мгновение.

— Всегда важен результат, а не намерение, Ваше величество.

— Граф Постино некоторое время у меня на коротком поводу.

— Не хотите ли удостовериться?

— Я имел в виду, что это еще более отвратительно. Позаботься об этом сам.

Голубоглазый император, холодно улыбнувшись, махнул рукой.

Раданум тоже улыбнулся и поднял руки. На нем висел браслет с голубыми драгоценными камнями.

— Даже если вы каждый раз отказываетесь, я все равно обращусь с просьбой. Если бы вы могли снять это ограничение, которое может быть снято только силой Императора, хотя бы на мгновение, я смог бы решить это быстрее, чем кто-либо другой, и вернуться. Определенно, я могу быть уверен, что в поместье Постино никто не останется без присмотра.

Последний волшебник, Раданум, считался снаружи мертвым, но ему удалось остаться в живых, продав всех своих коллег.

Однако обращение с информаторами, как всегда, не очень хорошее.

Ему были даны ограничения, которые сдерживали его магическую силу.

Император назвал это наградой, а те, кто знал эту историю, назвали это наказанием.

Это был приз для Раданума. Как бы то ни было, он выжил.

— Безвкусная шутка.

Император, который небрежно отказался, как будто это было естественно, и Раданум также принял это, привыкнув к своей участи.

Во время последовавшего обеда было упомянуто еще несколько имен.

Опытный рыцарь, клерк, который писал оскорбительные письма, и судья, который опроверг мнение императора.

Император, который небрежно выплюнул слова о том, что половина из них умрет, прожевал мясо и проглотил его.

Последней темой разговора был принц, который никогда здесь не сидел.

— А что насчет Аурелио?

Делмар был поражен. Посмотрев на него некоторое время, Раданум тихо сказал.

— У него всё хорошо.

— О, боже.

Император, который говорил легко, как будто говорил о каком-то постороннем человеке, а не о собственном сыне, взмахнул рукой.

Это было послание Делмару. Император, отложивший вилку, наблюдал, как Делмар отошел, и продолжил медленно говорить.

— Ты пророчествовал.

— И оно всё также неизменно.

Это был день, когда родился принц с черными волосами и красными глазами.

Император с золотыми волосами и голубыми глазами увидел лицо ребенка.

Все те немногие, кто присутствовал, задрожали.

Ни повитухи, ни горничные, ни старшие слуги не осмеливались открыть рот. Правильнее было бы сказать, что они не могли его открыть. Ребенок, который не имел ни одной из характеристик, которыми должна обладать прямая линия семьи Владин, несомненно, казался похожим лишь на свою мать.

Ни в коем случае, неужели темноволосая любовница, которая потеряла сознание после родов, сделала что-то нечистое? Осмелилась ли она встречаться с кем-то другим, предав императора, даже несмотря на то, что получила благосклонность императора?

Каждый вопрос был разрозненным, но можно было сказать только одно.

— Я, я ничего не скажу о сегодняшнем дне, пока не умру…

— Ты не обязан. Если у тебя не будет рта, тебе нечего будет сказать.

Тогда император, вытащив меч, разорвал рты всем тем, кто был свидетелем этого.

Волшебник, появившийся из темноты, как будто он был там с самого начала, опустился на колени и предложил золотое яблоко.

Пророчество застыло прозвучало в ушах императора.

— Вот человек, который убьет вас…

Человек, который убьет Императора, здесь.

Каждый раз, когда кто-то пытается убить его, они терпят неудачу, и он использует это, чтобы стать сильнее.

Император ухмыльнулся, пробормотав пророчество.

— Родившись, ты дважды оскорбил своего отца.

Есть ребенок, который благословлен просто тем, что родился.

Таким образом, также есть и ребенок, который проклят просто фактом своего рождения.

Каково было выражение лица волшебника, одного из двух людей, знавших пророчество того дня?

Прямо как сейчас. Спокойный, расслабленный, со странной улыбкой на лице.

— Это головная боль.

— Вашему величеству Императору нет необходимости использовать свою силу. Конечно, вам не нужно беспокоиться об этом. Потому что я слежу за ним.

Император, который всегда смотрел на волшебника с одним и тем же выражением, презрительно прищелкнул языком.

— Это моя работа — опережать свое суждение заранее, так что ты даже думаешь об этом, Раданум?

— …

— Ты самонадеян.

Раданум был острым и трудноуправляемым оружием, которое передавалось от предков.

Он не мог выбросить его и не мог просто полностью принять.

Император, который небрежно проявил враждебность, улыбнулся так, как будто он никогда этого не делал, и посмотрел на императрицу-наложницу Диану.

— Почему бы тебе не встретиться с ним ненадолго?

— …Разве вы не знаете, Ваше величество? Мне неловко рядом с этим ребенком.

Диана была женой императора.

Прошлая императрица умерла рано. Одни говорили, что она была больна, а другие называли причиной смерти — отравление ядом.

Теперь, когда все, кто говорил, что она была отравлена, мертвы, причиной её смерти указана болезнь.

После смерти императрицы император взял себе наложницу. Наложница, родившая Аурелио, исчезла. Никто не знал, что произошло после этого.

Следующей была Диана. Мать Делмара и императрица-наложница империи Владин.

Она была пригодна для этой роли. Императрица-наложница, которая была в меру расчетливой и в меру доброжелательной, не оскорбила своими словами императора.

Несмотря на то, что она родила принца, она не жаловалась на то, что не может стать императрицей, и не подвергала сомнению внешность 1-го принца Аурелио, который был никому не знаком.

Одного этого было достаточно, чтобы заслужить его расположение.

— Но раз это приказ Вашего величества, то мне придется ему следовать.

— Это было бы здорово, Диана.

— Тогда я посещу его сегодня вечером после ужина. Проверю его состояние и вернусь. Мне ему что-нибудь передать?

Император коротко ответил.

— Ничего.

Диана кивнула.

После ужина она пошла в комнату Раданума. Стоя на вершине магического круга, как будто ее качнули, Раданум заговорил с ней.

— У принца Аурелио все еще есть портрет его матери.

— И зачем ты сказал мне это, Раданум?

— Для того, чтобы вы не слишком удивлялись. О том, что происходит в доме. Не знаю, в курсе ли вы.

Диана оглянулась.

— Принцу Аурелио действительно нравится это место.

— …Он, кажется, забыл, что это изгнание.

На первый взгляд это звучало как жалость.

Но Раданум видел. Слабая улыбка появилась на губах Дианы, когда она исчезла под голубым пламенем.

Она поднялась на второй этаж. Как и сказал Раданум, на другой стороне комнаты висел выцветший портрет.

Диана некоторое время смотрела на портрет женщины с черными волосами, очертания которого были размыты.

Она спустилась по лестнице с легким головокружением, которое, должно быть, оставил после себя магический круг. Появился Аурелио. Сын ее мужа, ее пасынок и принц-изгнанник.

Он был выше, чем в последний раз, когда она видела его. Мышцы были прикреплены к его тощим бицепсам.

Когда он выходил из комнаты, на его лице был легкий румянец. Это была полная противоположность его внешнему виду в императорского дворца, где он всегда был бледным.

— Аурелио.

Но эта фигура резко напряглась, как только он услышал ее голос.

В одно мгновение он поднял руку в приветствии с бледным лицом.

— Здравствуйте, Ваше высочество Императрица-наложница.

Был услышан голос бдительности.

— Раданум был прав. Что тебе это место стало нравиться больше.

Вопреки ее мягким словам, ребенок, казалось, неправильно понял её. В одно мгновение его острые красные глаза обратились к ней.

— Я не знаю того, о чём он вам рассказал.

Аурелио заблокировал дверь.

— Не сегодня… Ваше высочество.

— …

— Если у тебя есть то, чего ты хочешь, то, пожалуйста, скажи мне.

Диана сухо улыбнулась ему, медленно переводя взгляд с его лица на дверь и обратно, что, очевидно, должно было положить конец разговору.

— Я здесь, чтобы просто кое-что проверить, так что не волнуйся.

— Что вы имеете в виду?

— Ничего такого.

Повернувшись и поднимаясь по лестнице, она оставила короткое сообщение.

— Не забывай принимать свои лекарства.

Она знала, что дрожащие глаза смотрят на нее, но Диана не оглянулась.

*****

Я изо всех сил пыталась открыть сонные глаза.

У меня было такое чувство, будто я что-то забыла.

Ах, теплое вино! Рев сказал, что приготовил мне теплого вина, но я так и не смогла его попробовать.

Кажется, я заснула за обеденным столом, но Рев перенес меня сюда.

Возясь с тяжёлым белым одеялом, я посмотрела на часы, висящие в углу комнаты.

Было восемь часов. Рев должен был скоро проснуться. Присев, я резко обернулась.

— Ой.

Рев держал меня за запястье.

Он наклонился над кроватью, выглядя так, как будто он только что положил на нее руку Люси, не удерживая ее должным образом.

— Рев?

— Не спишь?

— …это ты почему не спишь? Что не так с твоим голосом?

Как сказала Люси, Рев сегодня не сомкнул глаз.

Он не чувствовал себя так, даже когда увидел Раданума или Делмара. Однако, глядя на Диану, воспоминания о дворце, казалось, оживали.

Он не знал, что делать, и беспокойство о причине её прихода заставило его остаться рядом с Люси. Несколько раз, чтобы перевести дыхание, когда он нащупывал спокойно бьющийся пульс девушки.

После того, как рассвело и наступило утро, Люси проснулась, и только тогда он почувствовал облегчение.

— О боже, ты не мог уснуть, потому что я была здесь?! О нет, мне очень жаль!

Нет. Благодаря тебе я смог дышать. Рев приподнял свои бледные губы и улыбнулся.

— Поторопись и ложись. О, почему ты такой высокий, что я даже не могу легко поднять тебя?

Пока рука Люси тянула его к кровати, Рев думал.

‘Мне нужны контрмеры. Меры, чтобы защитить меня и Люси.’

И возможность представилась раньше, чем он думал.

http://tl.rulate.ru/book/70232/2716492